Более двух недель прошло с того момента, когда вся страна простилась с Жанной Фриске. Певицы не стало 15 июня. В этот момент она находилась в загородном доме своих родителей, а рядом с ней были только самые близкие – сестра, две подруги, мама и папа. Гражданский муж Фриске Дмитрий Шепелев в тот момент находился с сыном Платоном в Болгарии, куда по трагическому стечению обстоятельств улетел за день до кончины певицы. Поклонников звезды, равно как и многих ее близких друзей, интересовало, почему Дмитрия не было рядом с любимой в этот момент. Ко всему прочему, семья певицы дала понять, что в их отношениях с Шепелевым не все было гладко. Однако конкретных причин никто из родственников Жанны не называл.
Отец Жанны Фриске появился на очередном телевизионном шоу, чтобы рассказать, как семья переживает трагедию и что происходит между ними и Дмитрием Шепелевым. В студии программы «Прямой эфир» на телеканале «Россия-1» Владимир Борисович появился один. В беседе с ведущим Борисом Корчевниковым мужчина признался, что очень признателен всем за слова поддержки и письма, которые приходят ему ежедневно.
«Пишут в соцсетях. Мне пишут соболезнования, в день по 6 - 7 тысяч получаю, - заявил отец Жанны Фриске. - Я пытался людям отвечать, но это физически невозможно. Всем огромное спасибо. Всем людям, которые нам соболезнуют. В особенности старенькие люди, дети, молодежи очень много – всем огромное спасибо».
«Платон сейчас в Болгарии с няней, - сообщил также Владимир Борисович. - Дима, по-моему, сейчас в Москве, позавчера звонил. Но через два-три дня снова туда вернется. Филипп Бедросович одолжил нам свою виллу, и сейчас он там находится. Жена поедет, наверное, только после сорока дней».
Интересно, что о своем зяте Владимир Фриске говорил неохотно. Обронив пару неосторожных фраз о том, что между ними не все в порядке, он отказался объяснять суть конфликта более подробно. Отец Жанны Фриске дал понять, что ему есть в чем упрекнуть Дмитрия Шепелева, и есть масса вещей, которые он не может ему простить. Так, например, мужчина признался, что когда Жанна только узнала о совей болезни, Дмитрий не сразу приехал к ней.
«Когда она заболела, там были только ребенок и моя жена. Дима был здесь. И он очень долго не приезжал, - вспоминает отец Фриске. - Я просил ее отправиться в больницу, но она сказала, что будет ждать Дмитрия. Она ждала его три недели. Может быть, если бы она раньше уехала, то, может, все по-другому пошло бы».
Также Владимир Борисович заявил, что надеялся на чудо и верил в то, что именно Дмитрию Шепелеву удастся вылечить его дочь.
«Я его попросил, сказал: «Дима, я тебя прошу, вылечи ее». Вы понимаете, если несколько человек будут лезть… Надо чтобы кто-то один этим занимался, - объяснил отец певицы. - Когда ее перевезли в Германию, мне не очень понравились и врачи, и клиника. И он ее почему-то туда вез. Я так понял, что ее туда повезли не лечить, а умирать. Жена была против. Мы настаивали на том, чтобы она в другую клинику поехала. Дима искал варианты. В конечном итоге после нового года они приняли решение уехать в Нью-Йорк. Он мне позвонил, сказал про эту вакцину, у нас не было выбора. И вот после этой вакцины она пошла на поправку. Через месяц она уже встала. Через восемь месяцев действие вакцины прекратилось».
Как выяснилось, между Владимиром Борисовичем и Дмитрием Шепелевым время от времени возникали конфликтные ситуации. Связаны они были с вопросами лечения Жанны. Те методы, которые предлагал Шепелев, семья звезды не принимала, но в итоге соглашалась с тем, что предлагали врачи, с которыми держал связь Дмитрий.
«Да, Дмитрий много делал. Он ездил и договаривался с ними. Но у нас были споры, потому что он слушал именно тех врачей, которые дали вакцину, которая помогла. Он именно на них сделал ставку. Я предлагал все попробовать, других врачей. А он не соглашался, - вспоминает Владимир Борисович. - На ней испытывали все эти лекарства. Я это потом понял. Дима предлагал эту вакцину «Апдива», я согласился. Но когда она приехала оттуда, я заметил, что она начала очень тяжело это переносить. С каждым разом ей все хуже и хуже становилось. Он отправлял это врачам в Лос-Анджелес, те ему что-то говорили, но он никогда не объяснял нам, что именно. Это меня всегда и бесило. Я чувствовал, что это что-то не то, не то лекарство. За два дня до того, как должны были делать вакцину, я не находил себе места. Мы выезжали даже со двора, и перед нами ворота падали, чтобы нас остановить».